Бог резни [=Бог войны] - Ясмина Реза

Мишель: Вовсе нет!

Вероника: Да. Рассказывал, что был главарем банды, о своих подвигах. Говорил, что они могут делать все что хотят со своим сыном… Хотя их ребенок представляет общественную опасность! Это касается не только их семьи!.. С ума сойти, что она сделала с моими альбомами! (опрыскивает Кокошку)

Мишель: (показывая на фотоальбом) «Долганы»….

Вероника: Когда чувствуешь, что тебя сейчас вырвет, иди в подходящее место.

Мишель: Фудзита…

Вероника: (опрыскивает все) Отвратительно.

Мишель: С этими сливными бачками он меня довел до ручки.

Вероника: Ты был прекрасен.

Мишель: Я хорошо его отбрил, правда ведь?

Вероника: Прекрасно. Кладовщик — это было прекрасно.

Мишель: Какая гадость… Как он ее зовет?!

Вероника: Туту.

Мишель: Ах да, туту!

Вероника: (смеются) Туту!

Ален: (возвращается, с феном в руке) Да, я зову ее Туту.

Вероника: Ох… Простите, мы не со зла… Мы любим подтрунивать над чужими прозвищами! А мы как мы зовем друг друга, а, Мишель? У нас еще хуже!

Ален: Вам нужен фен?

Вероника: Спасибо

Мишель: Спасибо. (берет фен) Мы зовем друг друга даржилинг, как чай. По-моему, это уж точно смешнее!

Мишель подключает фен и принимается сушить книги. Вероника разглаживает влажные страницы.

Мишель: Разглаживай, разглаживай.

Вероника: (перекрывая шум, продолжая разглаживать) Как она чувствует себя, бедняжка? Лучше?

Ален: Лучше.

Вероника: Мне стыдно, что я так отреагировала.

Ален: Ничего страшного.

Вероника: Я так расстроилась из-за моего каталога, поверить не могу. В себя прийти не могу.

Мишель: Переверни страницу. Тяни ее, тяни ее хорошо.

Ален: Вы ее порвете.

Вероника: Хватит, Мишель, все высохло. Не знаешь даже почему, в сущности, так привязываешься к вещам. Так глупо.

Мишель закрывает каталог, они накрывают его горкой фолиантов. Мишель сушит альбомы Фудзиты, «Долганов» и т. д.

Мишель: Ну вот! Как новые! А откуда взялось это имя — Туту?

Ален: Из песни Паоло Конте. Ту-ту-ту, чипс, чипс…

Мишель: Я ее знаю! Я ее знаю! (напевает) Та-та-та! Ту-ту! Ха-ха! А у нас даржилинг, как чай — ну, типа дарлинг, даржилинг… После свадебного путешествия по Индии. Тоже по- дебильному.

Вероника: Может, мне надо пойти к ней?

Мишель: Сходи, даржлилинг.

Вероника: Я схожу к ней? (возвращается Аннета) О, Аннета! Я начала волноваться. Вам лучше?

Аннета: Надеюсь.

Ален: Если не уверена, держись подальше от стола.

Аннета: Я оставила полотенце в ванной, не знала, куда его положить.

Вероника: Идеально.

Аннета: Вы все убрали. Мне так стыдно.

Мишель: Все прекрасно. Все в порядке.

Вероника: Аннета, простите меня, я совсем не помогла вам. Я так сфокусировалась на каталоге Кокошки…

Аннета: Не беспокойтесь.

Вероника: Я отреагировала не так, как надо.

Аннета: Вовсе нет. (после неловкой паузы) В ванной я подумала об одной вещи…

Вероника: Да?

Аннета: Может быть, мы слишком поспешно перешли к… Ну, я хочу сказать…

Мишель: Говорите, говорите, Аннета.

Аннета: Оскорбление — это такое же насилие.

Мишель: Конечно.

Вероника: По-разному, Мишель.

Мишель: Да, по-разному.

Аннета: Фердинан никогда не проявлял жестокость. Он не мог сделать это без причины.

Ален: Его назвали стукачом! (телефон вибрирует) Простите! (отходит в сторону, делая Аннете преувеличенные знаки извинения) Да… При условии, что никто из пострадавших не будет высказываться. Ни один пострадавший. Я не хочу, чтобы вы занимали сторону пострадавших! Все отрицаем, а если надо, наедем на газету… Проект пресс-релиза вам отправят по факсу, Морис. (отсоединяется) Если бы меня назвали стукачом, я бы завелся.

Мишель: Может, это так и есть.

Ален: Простите?

Мишель: Хочу сказать, вдруг это правда.

Аннета: Мой сын стукач?

Мишель: Нет, конечно, я пошутил.

Аннета: И ваш тоже, если на то пошло.

Мишель: Как это — наш тоже?

Аннета: Он же выдал Фердинана.

Мишель: Это мы настояли!

Вероника: Мишель, мы совершенно отошли от темы.

Аннета: Неважно. По вашему настоянию или нет, но он его выдал.

Ален: Аннета.

Аннета: Что Аннета? (Мишелю) Вы думаете, что мой сын — стукач?

Мишель: Я совсем ничего не думаю.

Аннета: Если ничего не думаете, то ничего и не говорите. Не нужно никаких ваших инсинуаций.

Вероника: Аннета, давайте сохранять спокойствие. Мы с Мишелем стараемся быть сдержанными.

Аннета: Не такими уж и сдержанными.

Вероника: Вот как? И почему же?

Аннета: Сдержанность — это только снаружи.

Ален: Туту, мне на самом деле надо идти…

Аннета: Если струсил, то уходи.

Ален: Аннета, сейчас я рискую самым крупным клиентом, а здесь мелочные придирки насчет родительской ответственности…

Вероника: Мой сын лишился двух зубов. Двух резцов.

Ален: Да-да, мы все это уже знаем.

Вероника: Один из которых потерян безвозвратно.

Ален: У него будут другие, ему новые поставят! Еще лучше! У него же не барабанные перепонки лопнули!

Аннета: Наша ошибка в том, что мы не рассмотрели причины.

Вероника: Причины нет. Есть одиннадцатилетний ребенок, который ударил другого. Палкой.

Ален: Вооруженный палкой

Мишель: Мы это слово убрали.

Ален: Вы его убрали после того, как мы выдвинули возражения.

Мишель: Мы его убрали без споров.

Ален: Это обдуманное слово, которое исключает возможную ошибку, исключает скидку на детство.

Вероника: Я не уверена, что могу поддерживать разговор в таком тоне.

Ален: Мы с вами не поладили с самого начала.

Вероника: Месье Рэй, невыносимо, когда тебя упрекают за то, что ты и сам считаешь ошибкой. Слово вооруженный не подходило, мы его изменили. Однако, если мы обратимся к точному словарному определению, то его употребление правомерно.

Аннета: Фердинана оскорбили, вот он и отреагировал. Когда на меня нападают, я защищаюсь, особенно если одна против целой банды.

Мишель: При этом можно еще и поблевать.

Аннета: Вы понимаете, какую грубость только что сказали?

Мишель: Я уверен, что мы все хотим добра. Все четверо. Зачем давать волю раздражению? Зачем эти ненужные пререкания?

Вероника: О, Мишель, хватит! Хватит ходить вокруг да около! Наша сдержанность только для приличия, так что давай обойдемся без нее!

Мишель: Нет-нет, я отказываюсь катиться по этой дорожке.

Ален: По какой дорожке?

Мишель: По опасной дорожке, на которую нас загнали два этих маленьких говнюка.

Ален: Боюсь, что Вера не разделяет вашу точку зрения.

Вероника: Вероника.

Ален: Простите.

Вероника: Значит, бедный Брюно теперь маленький говнюк. Это уже чересчур!

Ален: Ладно, сейчас мне правда надо вас покинуть.

Аннета: Мне тоже.

Вероника: Идите, идите, я сдаюсь.

Звонит телефон Валлонов.

Мишель: Алло? Да, мама… Нет-нет, мы с друзьями… Скажи мне… Да, понижай его, делай то, что тебе говорят… Ты принимаешь Антрил?! Постой, постой, мама, не вешай трубку… (Алану) Ваша гадость называется Антрил? Моя мать его принимает.

Ален: Его принимают тысячи людей.

Мишель: Значит так, ты немедленно прекращаешь. Ты слышишь, мама? Сейчас же. Не спорь. Я тебе все объясню. Ты скажешь доктору Перло, что я тебе запретил. Почему красные? Чтобы кто тебя видел? Это полная глупость… Хорошо, поговорим об этом потом. Целую, мама. Перезвоню. (кладет трубку) Она взяла напрокат красные костыли, чтобы ее не сбил грузовик. Если вдруг она будет в состоянии прогуляться ночью по автостраде. Ей назначили Антрил от давления.